Сайт возможного мошенника www.rulit.me

"Из-за грехов человеческих, по Божиему попущению, бесы входят в людей. И им легче в людях, чем в бездне. Ибо, когда они в людях, то мучают людей, а когда в бездне, то мучают сами себя. Находясь в людях, они тоже испытывают великие муки, но эти мучения ослаблены тем, что их разделяет еще кто-то."

Святитель (Сербский) Николай Велимирович
Беседы
Неделя пятая по Пятидесятнице. Евангелие о спасении человека и гибели свиней
Мф., 28 зач., 8:28 - 9:1.

...Поскольку даже избранные, следовавшие за Христом на земле, выказали маловерие, то Господь повел их в места самой непроглядной языческой тьмы, чтобы обличить и устыдить их тем, что произойдет. А то, что произошло, описывает сегодняшнее Евангелие.

И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем. Гергеса и Гадара были города в земле языческой, на другом берегу моря Галилейского. Это были два города среди десяти, некогда существовавших на берегах сего моря. У евангелистов Марка и Луки вместо Гергесы упоминается Гадара: это означает только то, что два города находились рядом и что событие, о котором рассказывается, произошло недалеко от обоих городов. Евангелисты Марк и Лука упоминают об одном бесноватом, в то время как Матфей - о двух. Первые упоминают одного из двух, который был страшней и, как наводящий ужас на всю округу, известнее, в то время как Матфей упоминает обоих, поскольку оба были исцелены Господом. А что один из них был известнее своего товарища, видно из описания святого евангелиста Луки, говорящего, что этот одержимый был из города - один человек из города. Будучи горожанином, он должен был быть известнее в городе, чем другой бесноватый, который, по всей видимости, был из селения. Также следует из слов Луки, что человек сей был одержимый бесами с давнего времени и что они мучили его долгое время, следовательно, он давно был болен и из-за своей многолетней болезни был хорошо известен во всей этой местности. Что он бесновался намного более люто и злобно, чем его товарищ, видно из замечания Луки: люди связывали его цепями и узами, но он разрывал путы и был гоним бесом в пустыни. Итак, вот причина, по которой евангелисты Марк и Лука вспоминают только об одном бесноватом, хотя их было двое. Мы и сегодня часто пользуемся подобным способом описания событий, вспоминая, например, лишь предводителя пойманной разбойничьей шайки. И хотя поймали целую шайку разбойников во главе с атаманом, мы говорим, что пойман такой-то атаман разбойников. Также поступают евангелисты. И в то время как Марк и Лука дополняют повествование Матфея одной деталью, а именно, описанием главного одержимого, Матфей дополняет Марка и Луку другой деталью - упоминанием об обоих одержимых.

Эти одержимые жили в гробах, и из гробов они выходили и скитались по пустыне, и устрашали людей в полях и на дорогах, особенно на дороге, вблизи которой находились их гробы. Язычники хоронили умерших чаще всего возле путей и дорог, что не было редкостью и у евреев. Так, гроб Рахили находится у дороги, ведущей из Иерусалима в Вифлеем; гроб Манассии у дороги к Мертвому морю.

Овладев двумя человеческими существами, бесы стали пользоваться ими как своим орудием для причинения зла другим людям. Ибо главная особенность людей, которыми овладели нечистые духи, - творить лишь мерзости и зло. Они были обнажены от всякого блага. И в одежду не одевавшийся, - говорится об одном из них. Думается, что не только тело его было наго, но и душа не облечена ни в какое благо, ни в какой дар Духа Божия, но была совершенно голой и пустой от добра, которое есть Божий дар. И оба были так жестоки и злы, что никто не смел проходить тем путем.

И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас. В этом бесовском крике важнее всего то, что бесы познали Иисуса как Сына Божия и в ужасном страхе громко это исповедали. Чтобы устыдились люди, которые смотрели в лице Господа и не могли познать Его или, познав, не посмели признать и явно исповедать ("Поскольку и ученики, и народ называли Его человеком, потому теперь и приходят бесы и объявляют о Его Божестве" Зигабен). Бесы на самом деле исповедали Христа не с чувством радости и ликования, как радостно восклицает человек, нашедший великое сокровище, или как воскликнул апостол Петр: Ты - Христос, Сын Бога Живаго (Мф.16:16); но они закричали от страха и ужаса, видя перед собой своего Судию. И все же они закричали и исповедали Того, имени Которого они более всего боятся, и скрывают его от людей, и стирают из сердца человеческого. Закричали в муке и отчаянии, подобно многим людям, которые лишь в муке и отчаянии открывают рот, чтобы произнести имя Божие.

Что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? - спрашивают бесы. То есть: что общего между Тобой и нами? К чему Твое неожиданное и нежеланное посещение? Какое согласие между Христом и Велиаром (2Кор.12:7)? Никакого согласия. Потому слуги Велиара, мучители людей, и спрашивают Христа, зачем Он пришел к ним? И при этом: прежде времени мучить нас. Значит, они ожидают судного дня и мучений в конце времен. Уже одно присутствие Христа означает для них мучение более страшное, чем свет для крота или огонь для паука. В отсутствие Христа бесы бесстыдны и дерзки настолько, что одержимых ими людей ставят ниже скотов и наполняют страхом всю окрестность, так что никто не смел проходить тем путем. А в присутствии Христа они не только рабски испуганны, но и трусливо покорны - как всякий тиран перед своим судьей - ибо, вот, они стали униженно просить Господа, чтобы Он не посылал их в бездну. И они просили Иисуса, чтобы не повелел им идти в бездну. Чтобы не повелел - потому что, стало быть, если Он повелит им, они вынуждены будут пойти. Такова власть и сила Христова. А бездна есть их истинное жилище и место их мучений. О князе бесовском говорит прозорливый пророк: Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней (Ис.14:12,15), туда, где плач и скрежет зубовный. Из-за грехов человеческих, по Божиему попущению, бесы входят в людей. И им легче в людях, чем в бездне. Ибо, когда они в людях, то мучают людей, а когда в бездне, то мучают сами себя. Находясь в людях, они тоже испытывают великие муки, но эти мучения ослаблены тем, что их разделяет еще кто-то. Бес есть пакостник плоти, жало в плоть, как называет его апостол, ощутивший его присутствие (2Кор.12:7). По плоти, как по лестнице, он карабкается к душе, цепляется за сердце и ум человеческий - пока все не разложит, не обезобразит, не опустошит, лишив Божественной красоты и чистоты, разума и правды, любви и веры, надежды на доброе и воли к добру. Тогда бес воссядет в человеке, как на своем престоле, возьмет в руки и душу, и тело человеческое - и человек станет для него скотом, на котором он скачет верхом, дудкой, на которой он играет, зверем, через которого он кусает. Таковы были и одержимые, о которых идет речь в Евангелии. Не сказано, что сами они увидели Христа или познали Его, или обратились к Нему, или что они вообще повели с Ним какой бы то ни было разговор. Все это сделали вселившиеся в них бесы. Бесноватые как бы не существуют: они словно два мертвые гроба, которые бесы толкают перед собой и гонят своими бичами. Излечить таких людей значит - воскресить мертвых, и больше того. Ибо мертвый человек есть душа, разлученная от тела. Если душа в руках Божиих, Он может вернуть ее в тело - и тело оживет. Но с этими одержимыми произошло то, что страшнее смерти. Души их украдены и порабощены бесами, их держат в своих руках бесы. Значит, нужно отнять душу человеческую у беса, нужно беса изгнать из человека и вернуть человеку его душу. Поэтому чудо исцеления бесноватых по меньшей мере равно чуду воскрешения умерших, если не больше его.

"Пришел Ты сюда прежде времени мучить нас!" - говорят бесы Христу. Значит, они уже знают, что их в конце концов ждет мука. О, если бы грешные люди могли осознать хотя бы это: что и их ждет мука, и не меньшая, чем ожидаемая бесами! Бесы знают, что в конце концов род человеческий, их главная добыча, вырвется из их рук, и они будут низвергнуты в темную бездну, где им останется лишь грызть и поедать друг друга. Великий пророк говорит о князе бесовском, что он будет повержен вне гробницы своей (то есть вне тела одержимых людей), как презренная ветвь, и еще - как попираемый труп (Ис.14:19). А сам Господь свидетельствует: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию (Лк.10:18). Увидят это в конце концов и грешники, когда за грехи свои падут вместе с сею молнией в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф.25:41).

А в то время как бесы со страхом и трепетом умоляли Христа, большое стадо свиней, около двух тысяч, мирно паслось вдали на берегу. И бесы просили Господа: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. Иначе говоря: только не повелевай нам идти в бездну, но пошли хотя бы в свиные тела. Если выгонишь нас! Не говорят из человека, не хотят даже упоминать имени человеческого - настолько оно им ненавистно. Ибо из всех творений во вселенной бесам ничто так не ненавистно, как человек, и никому и ничему они так не завидуют, как человеку. А Господь наш Иисус Христос специально подчеркивает это слово - человек: выйди, дух нечистый, из сего человека! Им же не хочется выходить из человека, они бы с несравненно большим удовольствием остались в людях, вместо того чтобы идти в свиней. К чему им свиньи? Если бесы людей могут сделать свиньями, то что хуже того они могут сделать со свиньями? В остальном же, и когда они входят в свиней или в какую-нибудь другую тварь, их злоба направлена против человека. И через свиней они будут стараться навредить человеку; если не чем иным, то хотя бы тем, что потопят свиней и вызовут у людей гнев на Бога. Поэтому, когда стоит вопрос о пустой бездне, свиньи для них предпочтительнее, чем бездна.

И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, все стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде. Точно так же могли бы злые духи принудить и тех двух несчастных утопиться в море, если бы им не препятствовала сила Божия. Случается, тем не менее, и нередко, что душевнобольные или разбиваются, бросаясь с высоты, или топятся, или бросаются в огонь, или вешаются. Делать это их заставляют злобные бесы. Ибо цель их - не только отравить человеческую жизнь, но и погубить душу и для этого, и для того мира. Однако часто бывает и так, что Бог, по Своим премудрым соображениям, хранит людей от подобной смерти.

Но почему Господь наш Иисус Христос послал злых духов именно в свиней? Он мог бы послать их в деревья или в камни, почему же именно в свиней? Не для того, чтобы исполнить желание бесов, но чтобы вразумить людей. Где свиньи, там нечистота, а нечистые духи любят нечистоту; где ее нет, там они создают ее сами; где ее мало, там им быстро удается соблазнить и ловко превратить малое в большое. И если они вселятся даже в самого чистого человека, то скоро нагромоздят в нем свинскую грязь. А тем, что свиньи тут же бросились в море и погибли, хочет Господь нам показать: алчность и объедение - плохие помощники в борьбе с бесовскими силами, и напомнить о посте. Кто из животных алчнее и прожорливее свиней? Смотрите же, как бесы быстро овладели ими и погубили! Так происходит и с алчными и прожорливыми людьми, думающими, что посредством объедения они накапливают в себе силы. Между тем они накапливают не силы, а слабость - и физическую, и духовную. Святитель Василий Великий писал: "Известно мне, что врачи не предписывают больным различные яства, но воздержание и голодание. Не скажешь же ты, что мореплавателям легче спасти ладью перегруженную, чем нагруженную умеренно и легкую?" (Слово 10, о посте).

Чревоугодники - это бесхарактерные люди, слабые перед людьми и еще более слабые перед бесами. Нет для бесов ничего легче, чем столкнуть их в море смерти душевной и в нем утопить! Но из всего этого еще и ясно видно, насколько страшна сила бесовская, когда Бог ее не сдерживает. Бесы, находившиеся всего в двух людях, за несколько мгновений овладели более чем двумя тысячами свиней и всех их потопили. Но прежде их Бог удерживал, пока не пришел Христос, - чтобы показать Свою силу и власть над ними; а здесь Бог позволил им показать их силу. Если бы Бог попустил, бесы за несколько мгновений сделали бы со всеми людьми на земле то же, что и со свиньями. Но Бог есть Человеколюбец, и Его безграничная любовь поддерживает в нас жизнь и защищает нас от самых лютых и страшных врагов...

https://www.rulit.me/books/besedy-read-227287-23.html Вложение = https://www.rulit.me/books/besedy-read-227287-23.html

Волкодавы, волки, овцы, бараны ????????????????

Вчера в посте https://vk.com/wall-109899830_15158 и сегодня в предыдущем посте https://vk.com/wall-109899830_15163 ведущий программы «Тест на Правду» на "Спасе" Игорь Петровский в выпуске под названием ""ВОЛКОДАВЫ РПЦ": КАК ДОКТОР БОРОВСКИХ И ЕГО АДЕПТЫ ЛЕЧАТ ЦЕРКОВЬ ВМЕСТО СЕБЯ?" (https://youtu.be/XSCE6aaJQUo), на видео после 8 мин 30 сек рассказал об одной фразе, многими в интернете приписываемой архиепископу Аверкию (Таушеву, 1.11.1906 (Казань) –13.04.1976 (Джорданвилль, США)). Процитируем его:

"..."Из Писания мы знаем, что низший по иерархии архангел Михаил не подчинился высшему по иерархии – Люциферу, распознав противление Истине-Богу. А те, кто послушался, из ангелов – стали бесами. Поэтому не само по себе послушание иерархии есть правда, а послушание в согласие с Волей Божией, в духе Истины".

???? Сразу скажу, что сегодня для раскольников и сектантов всех мастей и разливов эта цитата из, якобы, архиепископа Аверкия – самая популярная и любимая, настоящий их Символ Веры. Вот только незадача. Маленький такой нюанс. Владыка Аверкий (Таушев) нигде и никогда этих слов не говорил. Эти слова якобы выписали из его книги «Современность в свете Слова Божия». Так вот, нигде в этом четырёхтомнике подобных слов вы не найдете. Их нет.

???? Кто их выдумал – неизвестно. Известно лишь что они несут в себе настолько антицерковный смысл, что утруждать себя поиском автора не приходится..."

Источник текста: https://zen.yandex.ru/media/spastv/volkodavy-rpc-kak-doktor-borovskih-i-ego-adepty-lechat-cerkov-vmesto-sebia-6155eea6ce626736cb702ad5
***

Мы попытались найти источник данной антицерковной фразы и не исключено, что действительно нашли его на сайте https://diak-kuraev.livejournal.com/620233.html?replyto=194389961, правда искомый текст принадлежит не Андрею Кураеву, в то время еще диакону, а другому автору: это или nicole_66 (https://nicole-66.livejournal.com/), или Александр Дей (скриншоты 1,2).

Это самый поздний из найденных нами в интернете постов с данной фразой (хотя не исключено, что фраза была кем-то опубликована еще ранее). Пост датирован 14 (15) февраля 2014 года. Отметим, что массовое цитирование данной фразы началось не ранее 2016 года, т.е. как минимум с двухгодичным перерывом.

В посте на сайте Андрея Кураева были опубликованы выдержки из книги архиепископа Аверкия (Таушева) "Современность в свете Слова Божия. Слова и речи", точнее из ее главы "Отпущение грехов и мнимая христианская любовь и всепрощение" (источник текста например в https://www.rulit.me/books/sovremennost-v-svete-slova-bozhiya-slova-i-rechi-read-573036-355.html, https://www.rulit.me/books/sovremennost-v-svete-slova-bozhiya-slova-i-rechi-read-573036-357.html).

Первая из приведенных в этом посте фраз, причем выделенная черным цветом, начинающаяся на слова "Великое преступление совершают те современные пастыри...", на самом деле в первоисточниках следует после других цитируемых фраз и отделена от них значительным участком текста. Вероятно она должна была задавать тон данному посту.

Точно так же была выделена цветом и последняя в данном посте фраза (как раз та, которую мы искали), начинающаяся на слова "Из Писания мы знаем, что низший по иерархии архангел Михаил..." Но от остального текста данная фраза отделена строкой с авторством "Архиепископ Аверкий Таушев. "Современность в свете слова Божия". Из этого следует, что автор данного поста или сам придумал данную фразу, или взял ее с неведомого нам первоисточника.

В своих постах мы уже неоднократно писали, что зачастую, стоит в интернете кому-то или случайно, или специально допустить какую-то ошибку, и даже запустить фейк, как тексты с этой ошибкой (фейком) начинают репостить и постить другие. При этом нередко чем нелепее "очепятка" или фейк, или чем она "громче звучит", тем больше ее репостов и постов, т.к. большинство людей не особенно задумываются об авторстве и правдивости текстов, и тем более не перепроверяют их. А многие владельцы аккаунтов и админы пабликов публикуют подобное, зная или догадываясь, что это фейки (или, по крайней мере, узнав потом, не удаляют такие посты), но стремление поддержать интерес к своему профилю и, тем более, набрать побольше френдов и подписчиков затмевает голос их разума и совести.

Еще раз отметим, что массовое цитирование рассматриваемой нами фразы под авторством якобы архиепископа Аверкия (Таушева) началось не ранее 2016 года, т.е. фраза у многих из тех, кто ее прочитал, вскоре забылась, но некоторые персонажи с определенной системой ценностей или предпочли ее отложить до лучших времен (как они вероятно считали), или обнаружили ее там затем в "нужное" время. Возможно такое время для них наступило после известных событий на Кубе в феврале 2016 г.

Самый поздний из найденных нами постов с данной фразой, кроме вероятного первоисточника на сайте Андрея Кураева, нашелся в ВКонтакте за 11 августа 2016 г. - https://vk.com/wall252900989_2552 (скриншот 3), причем в этом тексте рассматриваемая нами фраза идет самой первой, задающей определенный тон всему посту.

В общей сложности в ВКонтакте на стенах открытых профилей, включая и комментарии к постам (скриншоты 4,5), чуть более 200 постов с данной фразой и под авторством якобы [архиепископа] Аверкия (Таушева). Это сравнительно немного, но ведь многие данные посты репостили другие, и вместе с репостами подобных постов никак не меньше тысячи, ну а просмотров могут быть десятки тысяч, и это только в ВКонтакте. И что особенно прискорбно, подобные посты публиковали не только различного рода сектанты, раскольники и заблудившиеся "в трех соснах" православные ворчуны, находящиеся в оппозиции церковным властям, но и админы некоторых популярных, многочисленных или небольших православных пабликов, например посты https://vk.com/wall-44136657_83233, https://vk.com/wall-38272954_2639, https://vk.com/wall-94746993_4511, https://vk.com/wall-26457853_37236 (скриншоты 6-9).

Не удивительно, что многие православные, сбитые с толку после прочтения подобных постов, уходят или в оппозицию церковным властям, или даже в раскол, прислушиваясь уже не столько к священнослужителям РПЦ МП, сколько к волкам в овечьих шкурах; они же сейчас становятся и ковид-диссидентами (антипрививочниками).

И.Ильф, Е.Петров. Двенадцать стульев (1927 г.)

Глава III
«Зерцало грешного» (в сокращении)

Исповедовав умирающую Клавдию Ивановну, священник церкви Фрола и Лавра, отец Федор Востриков, вышел из дома Воробьянинова в полном ажиотаже и всю дорогу до своей квартиры прошел, рассеянно глядя по сторонам и смущенно улыбаясь. К концу дороги рассеянность его дошла до такой степени, что он чуть было не угодил под уисполкомовский автомобиль Гос. №1. Выбравшись из фиолетового тумана, напущенного адской машиной уисполкома, отец Востриков пришел в совершенное расстройство и, несмотря на почтенный сан и средние годы, проделал остаток пути фривольным полугалопом.

Матушка Катерина Александровна накрывала к ужину. Отец Федор в свободные от всенощной дни любил ужинать рано. Но сейчас, сняв шляпу и теплую, на ватине, рясу, батюшка быстро проскочил в спальню, к удивлению матушки, заперся там и глухим голосом стал напевать «Достойно есть».

Матушка присела на стул и боязливо зашептала:

— Новое дело затеял...

Порывистая душа отца Федора не знала покою. Не знала она его никогда. Ни тогда, когда он был воспитанником духовного училища, Федей, ни когда он был усатым семинаристом Федор Иванычем. Перейдя из семинарии в университет и проучившись на юридическом факультете три года, Востриков в 1915 году убоялся возможной мобилизации и снова пошел по духовной линии. Сперва был рукоположен в диаконы, а потом посвящен в сан священника и назначен в уездный город N. И всегда, во всех этапах духовной и гражданской карьеры, отец Федор оставался стяжателем...

Ошеломленный, отец Федор притих на целых два месяца и взыграл духом только теперь, возвратясь из дому Воробьянинова и запершись, к удивлению матушки, в спальне. Все показывало на то, что отец Федор озарен новой идеей, захватившей все его существо.

Катерина Александровна косточкой согнутого пальца постучала в дверь спальной. Ответа не было, только усилилось пение. Попадья отступила от двери и заняла позицию на диване. Через минуту дверь приоткрылась, и в щели показалось лицо отца Федора, на котором играл девичий румянец.

— Дай мне, мать, ножницы поскорее, — быстро проговорил отец Федор.

— А ужин как же?

— Ладно. Потом.

Отец Федор схватил ножницы, снова заперся и подошел к небольшому стенному овальному зеркалу в поцарапанной черной раме.

Рядом с зеркалом висела старинная народная картинка «Зерцало грешного», печатанная с медной доски и приятно раскрашенная рукой. Отец Федор купил эту картинку в последний свой приезд в Москву на Смоленском рынке и очень любил ее. Особенно утешило его «Зерцало грешного» после неудачи с кроликами. Картинка ясно показывала бренность всего земного. По верхнему ее ряду шли четыре рисунка, подписанные славянской вязью, значительные и умиротворяющие душу: «Сим молитву деет, Хам пшеницу сеет, Яфет власть имеет, смерть всем владеет». Смерть была с косою и песочными часами с крыльями. Смерть была сделана как бы из протезов и ортопедических частей и стояла, широко расставив ноги, на пустой холмистой земле. Вид ее ясно говорил, что неудача с кроликами — дело пустое.

Сейчас отцу Федору больше понравилась картинка: «Яфет власть имеет», где тучный богатый человек с бородою сидел в маленьком зальце на троне с полным сознанием своего богатства.

Отец Федор улыбнулся и, довольно торопливо, внимательно глядя на себя в зеркало, начал подстригать свою благообразную бороду. Волосы сыпались на пол, ножницы скрипели, и через пять минут отец Федор убедился, что подстригать бороду он совершенно не умеет. Борода его оказалась скошенной на один бок, неприличной и даже подозрительной.

Помаячив у зеркала еще немного, отец Федор обозлился, позвал жену и, протягивая ей ножницы, раздраженно сказал:

— Помоги мне хоть ты, матушка. Никак не могу вот с волосищами своими справиться.

Матушка от удивления даже руки назад отвела.

— Что же ты над собой сделал? — вымолвила она наконец.

— Ничего не сделал. Подстригаюсь. Помоги, пожалуйста. Вот здесь, как будто, скособочилось…

— Господи, — сказала матушка, посягая на локоны отца Федора, — неужели, Феденька, ты к обновленцам перейти собрался?

Такому направлению разговора отец Федор обрадовался.

— А почему, мать, не перейти мне к обновленцам? А обновленцы что, не люди?

— Люди, конечно, люди, — согласилась матушка ядовито, — как же, по иллюзионам ходят, алименты платят…

— Ну, и я по иллюзионам буду бегать.

— Бегай, пожалуйста.

— И буду бегать.

— Добегаешься! Ты в зеркало на себя посмотри.

И действительно. Из зеркала на отца Федора глянула бойкая черноглазая физиономия с небольшой дикой бородкой и нелепо длинными усами.

Стали подстригать усы, доводя их до пропорциональных размеров.

Дальнейшее еще больше поразило матушку. Отец Федор заявил, что этим же вечером должен выехать по делу, и потребовал, чтобы Катерина Александровна сбегала к брату-булочнику и взяла у него на неделю пальто с барашковым воротником и коричневый утиный картуз.

— Никуда не пойду! — заявила матушка и заплакала.

Полчаса шагал отец Федор по комнате и, пугая жену изменившимся своим лицом, молол чепуху. Матушка поняла только одно: отец Федор ни с того, ни с сего постригся, хочет в дурацком картузе ехать неизвестно куда, а ее бросает.

— Не бросаю, — твердил отец Федор, — не бросаю, через неделю буду назад. Ведь может же быть у человека дело. Может или не может?

— Не может, — говорила попадья.

Отцу Федору, человеку в обращении с ближними кроткому, пришлось даже постучать кулаком по столу. Хотя стучал он осторожно и неумело, так как никогда этого не делал, попадья все же очень испугалась и, накинув оренбургский платок, побежала к брату за статской одеждой.

Оставшись один, отец Федор с минуту подумал, сказал: «Женщинам тоже тяжело» — и вытянул из-под кровати сундучок, обитый жестью. Такие сундучки встречаются по большей части у красноармейцев. Оклеены они полосатыми обоями, поверх которых красуется портрет Буденного или картонка от папиросной коробки «Пляж», изображающей трех красавиц, лежащих на усыпанном галькой батумском берегу. Сундучок Востриковых, к неудовольствию отца Федора, также был оклеен картинками, но не было там ни Буденного, ни батумских красоток. Попадья залепила все нутро сундучка фотографиями, вырезанными из журнала «Летопись войны 1914 года». Тут было и «Взятие Перемышля», и «Раздача теплых вещей нижним чинам на позициях», и сам молодецкий казак Козьма Крючков, первый георгиевский кавалер.

Выложив на пол лежавшие сверху книги: комплект журнала «Русский паломник» за 1903 год, толстеннейшую «Историю раскола» и брошюрку «Русский в Италии», на обложке которой отпечатан был курящийся Везувий, отец Федор запустил руку на самое дно сундучка и вытащил старый обтерханный женин капор. Зажмурившись от запаха нафталина, который внезапно ударил из сундучка, отец Федор, разрывая кружевца и прошвы, вынул из капора тяжелую полотняную колбаску. Колбаска содержала в себе двадцать золотых десяток — все, что осталось от коммерческих авантюр отца Федора.

Он привычным движением руки приподнял полу серенькой рясы и засунул колбаску в карман полосатых брюк. Потом подошел к комоду и вынул из конфетной коробки пятьдесят рублей трехрублевками и пятирублевками. В коробке оставалось еще двадцать рублей.

— На неделю хватит, — решил он.


Глава IV
Муза дальних странствий

За час до прихода вечернего почтового поезда отец Федор, в коротеньком, чуть ниже колен, пальто и с плетеной корзинкой, стоял в очереди у кассы и боязливо поглядывал на входные двери. Он боялся, что матушка, противно его настоянию, прибежит на вокзал провожать, и тогда палаточник Прусис, сидевший в буфете и угощавший пивом финагента, сразу его узнает. Отец Федор с удивлением и стыдом посматривал на свои обнаженные полосатые брюки.

Агент ОДТГПУ медленно прошел по залу, утихомирил возникшую в очереди брань из-за места и занялся уловлением беспризорных, которые осмелились войти в зал I и II класса, играя на деревянных ложках «Жила-была Россия, великая держава».

Кассир, суровый гражданин, долго возился с компостерами, пробивал на билете кружевные цифры и, к удивлению всей очереди, давал мелкую сдачу деньгами, а не благотворительными марками в пользу детей.

Посадка в бесплацкартный поезд носила обычный кровопролитный характер. Пассажиры, согнувшись под тяжестью преогромных мешков, бегали от головы поезда к хвосту и от хвоста к голове. Отец Федор ошеломленно бегал вместе со всеми. Он так же, как и все, говорил с проводниками искательным голосом, так же, как и все, боялся, что кассир дал ему «неправильный» билет, и только впущенный наконец в вагон вернулся к обычному спокойствию и даже повеселел.

Паровоз закричал полным голосом, и поезд тронулся, увозя с собой отца Федора в неизвестную даль по делу загадочному, но сулящему, как видно, большие выгоды...

https://www.rulit.me/books/dvenadcat-stulev-polnyj-variant-s-kommentariyami-read-101188-13.html

От редакции паблика:
Цитаты из Н.С.Михалкова мы сократили как из-за нехватки места, так и по цензурным мотивам. Желающие могут посмотреть статью автора по ссылкам https://www.chitalnya.ru/work/2537777/ или https://zen.yandex.ru/media/id/5e3047447ce678673505de41/o-knige-nikity-mihalkova-5efc60f7145e72165cc92e79?&utm_campaign=dbr, а саму книгу Н.С.Михалкова в https://www.rulit.me/books/moi-dnevniki-read-446597-1.html:
***

Автор: Евгений Николаевич Бузни
Грязная книга Никиты Михалкова (13.04.2019)

Я с любопытством взял почитать книгу Никиты Михалкова «Мои дневники 1972-1993», изданную издательством «Э» двенадцатитысячным тиражом в 2016 году, в которой представлены его дневниковые записи двадцатилетнего периода жизни в советское время. Не скрою, что интерес к книге был вызван самой личностью автора – знаменитого киноактёра и кинорежиссёра. Мне хотелось узнать, о чём думал, работая над дневником, сын ещё более известного детского писателя Сергея Михалкова, и как он выражал свои мысли.

Заинтриговала уже авторская преамбула к дневникам, в которой сообщается о том, что начинаются записи с армейской жизни, то есть с действительной службы в армии, которая проходила на Дальнем Востоке в частях тихоокеанского военно-морского флота, когда ведение дневников не приветствовалось, мягко говоря, а потому автор будто бы постоянно рисковал, занося строки своей жизни на бумагу. Правда, службой его пребывание во флоте можно назвать лишь условно, и это понятно.

Призывнику было уже почти двадцать семь лет – крайний срок для призыва. К этому времени Никита успел получить полтора высших образования (Щукинское училище не закончил, перейдя во ВГИК на режиссёрский факультет) и стать известным киноактёром, сыгравшим главную роль в ставшим популярным фильме «Я шагаю по Москве». И в момент получения очередной повестки в военкомат для направления в часть он снимался в картине «Станционный смотритель». К тому же он был не простым призывником, а сыном очень известного в стране детского писателя Сергея Михалкова. Всё это не могло не отразиться на его службе и отразилось, хотя автор книги пишет в ней на стр. 289:

Тут Никита Михалков либо лукавит, либо просто не знает, что до 1967 года в военно-морском флоте матросы и старшины служили четыре года, а потом до 1998 года этот срок был установлен три года. А призывник, о котором идёт речь, служил с лета 1972 года по осень 1973 года. Кроме того, какая это была служба?

Но об этом чуть позже. Сначала мне хочется сказать об общем впечатлении от прочитанной книги. Чем дальше я углублялся в неё страницу за страницей, тем больше меня охватывало ощущение того, что меня погрузили с головой в помойную яму, из которой никак не выбраться. И в первую очередь – это язык. Я никак не ожидал, что в книге сына мною любимого писателя Сергея Михалкова, с которым мне лично довелось познакомиться, и поэтессы и переводчицы Натальи Кончаловской, в книге широко известного сейчас киноактёра и режиссёра, я увижу речь, насыщенную вульгарными словами, теми, что называются ненормативной лексикой. То и дело встречаются слова и выражения на хорошо известные в некультурной среде буквы «х, б, е, м» с точками после них и соответствующими падежными окончаниями.

Мне некоторые могут возразить, что большая часть книги посвящена армейской службе, где без матерщины не обходятся, а ведь это дневниковые записи. Но, во-первых, о том, какая это была служба, мы ещё поговорим, а во-вторых, эта ненормативная лексика проходит в речи автора через всю книгу, когда автор описывает уже и девяностые годы. Ну, и, в-третьих, я, например, воспитывался в семье простого бухгалтера, хоть и потомка дворянина, но никогда не кичившегося этим. Так вот у нас в семье, а нас было шестеро, мат и похабные выражения всегда отсутствовали. И, когда я тоже работал некоторое время в кино помощником звукооператора, то там все знали, что в моём присутствии ругаться не стоит, так как я этого не любил. Более того, когда я служил в армии, а я в ней пробыл три года от звонка до звонка в закрытой части рядовым аккумуляторщиком, то там я тоже не ругался и даже был такой эпизод.

Я не только не ругался, но и не курил, что вызывало сначала насмешки товарищей. Но однажды я втайне ото всех купил пачку сигарет и потренировался курить, не кашляя. И вот как-то, идя по лесной дороге к месту нашего дежурства, весело болтая с друзьями, я достаю из кармана сигареты, спички и закуриваю. Друзья сначала не заметили, а потом вдруг изумлённо кто-то воскликнул:
- Смотрите, Женька курит!
На что я спокойно, затянувшись и выпустив дым изо рта, сказал им:
- Ну и что здесь трудного? Я вот только что выругался матом, а вы даже не заметили. Какой в этом героизм? Это все могут. Курить и ругаться легко. А вы попробуйте сделать, как я. – И я снова вынул из кармана пачку сигарет, бросил её на землю и раздавил ногой. – Попробуйте не курить и не ругаться. Вот где нужна сила воли. Это будет по-мужски.
Шедший рядом со мной мой друг Артур Мошавец, услышав это, вдруг сказал:

- А вы знаете, пацаны, Женька прав. Я тоже бросаю курить и ругаться.
Он вынул изо рта сигарету и тоже растоптал её на дороге.
Никита Михалков, кажется, упивается в книге матерными выражениями, которые используют в своей речи и герои его описаний, и он сам. Автором часто упоминается в книге с восхищением Фёдор Достоевский, но при этом Михалков почему-то не замечает, что этот великий писатель в своих повествованиях даже в картинах о тюремной жизни никогда не прибегал к матерщине, не пользовался ненормативной лексикой, хотя жизнь его героев была чрезвычайно тяжёлой. Однако мастерство писателя как раз и заключается в том, чтобы описывать грубую речь образно, но интеллигентно, используя всё богатство русского языка.

Я не знаю, как написаны другие книги Никиты Михалкова, не знаю, как он пишет сценарии к фильмам.

Знаю только, что как актёр мне он очень нравится, как режиссёра я его уважаю за один фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих».
Остальные его фильмы я начинал смотреть и бросал, книги его не читал и читать теперь не буду, программы, которые он ведёт на телевидении начинаю смотреть и тут же прекращаю. Уж очень мне не импонирует этот человек, как деятель и мыслитель. Но вернёмся к его дневникам.

Грязи в его записях много и помимо языка. Чего стоит одна туалетная тема, которая начинается чуть ли не с первых страниц книги, и тема питья водки и спирта. На стр. 20 мы читаем эпизод из жизни ещё не отправленного в армию автора:

...

Причём это воспоминание никак не связано ни с предыдущими зарисовками грузин, армянского фотографа или с последующей картинкой из охоты. Так же неожиданно на стр. 427 даётся другое воспоминание, тоже ни с чем не связанное:

...

Мне думается, что не только язык, но и само содержание разрозненных миниатюр весьма странное для публикации в книге. Не всё, о чём, шутя, балагурят между собой парни в отсутствие женщин или те же женщины в отсутствие другой половины человечества, можно вываливать в печать для всеобщего обозрения. Я полагаю, что нравственная цензура всё-таки должна существовать при печати. Да и просто в общении следует знать, в каком окружении, что говорить.

Мне вспоминается один случай. Мы с моей теперь уже покойной женой были в Индии в Бокаро, где я работал переводчиком на строительстве металлургического комбината. Однажды нам организовали экскурсию к берегу Индийского океана. Едем в автобусе. Рядом со мной с одной стороны жена, а с другой мой начальник Кузовков. Мы с ним были очень дружны. Да он и начальником для меня не был фактически, поскольку я был при нём переводчиком, а командовал он строительством кислородного цеха.

Так вот, едет автобус по жаркой Индии, а Кузовков разговаривает со мной о всякой всячине и начал рассказывать какой-то сальный анекдот. Но на середине рассказа он неожиданно осёкся и замолчал, глядя на мою жену. Я тоже посмотрел на неё. На лице моей супруги было выражение явного изумления, смешанного с испугом. Оно и остановило Кузовкова, который пробормотал:
- А что, разве твоя жена такие анекдоты не слушает?
- Нет, - говорю я, смеясь, - у нас это не принято.
- Ну, извините, - смутился Кузовков. – Я не знал.
Моя жена почти всю дорогу молчала, приходя в себя от услышанного несколько похабного анекдота.
Я, например, не смог бы дать ей книгу Никиты Михалкова хотя бы с таким текстом в виде анекдота на стр. 505:

...

У нормального читателя такой анекдот ничего, кроме чувства гадливости, вызвать не может.


Между тем, через десять страниц Никита Михалков публикует одну фразу: «Трагедия нашего века в том, что человечество перешагнуло предел сострадания». Действительно, автор зачастую сам переступает этот предел, когда описывает, как человек смеётся после того, как ему отрубают члены.

И на той же 515 странице рассказывается будто бы о любви:

...

Ну что это, как не обычная пошлость, когда показывается не чувства любви, а лишь стремление к сексу? Так и видится, что автор сексуально озабоченный человек.

И, тем не менее, это ещё не основная грязь, которую трудно смыть при чтении данной книги. Чудовищно грязными представляются политические взгляды Никиты Михалкова, его ненависть к советском строю, что выплёскивается им едва ли не на каждой странице. И это тем более удивительно, что дневниковые записи будто бы относятся к семидесятым и восьмидесятым годам, когда ещё существовал и здравствовал Советский Союз, а он, Никита Михалков, в период, так называемой им, службы в армии, являлся корреспондентом «Комсомольской правды» и «Камчатского комсомольца», где печатали его славящие жизнь статьи по указанию самого секретаря ЦК комсомола Тяжельникова, которое тот дал в средства печати по просьбе отца Никиты Сергея Михалкова, о чём пишется в книге.

Со страниц дневников мы узнаём, что большую часть воинской службы матрос Никита Михалков, быстро выросший до старшины первой статьи, провёл в походной экспедиции «По местам революционной и боевой славы отряда большевика Григория Чубарова, который устанавливал в годы Гражданской войны на Чукотке советскую власть», во встречах с общественностью, в выступлениях перед местным населением, в воинских частях и в бесконечных пьянках, между которыми он едва успевал отправлять свои репортажи и очерки в газеты.

Но каково же отношение ко всему самого выступающего артиста, режиссёра, журналиста? Он пишет об этом:

...

И таких описаний про ложь и фальшь государства, о пьянках и чьих-то задницах хоть пруд пруди. Причём поход этот, длившийся более полугода, начался для Михалкова, спустя всего несколько месяцев после начала службы во флоте. Но дело даже не в этом, а в его видении жизни. 6 ноября 1972 года он записывает в дневнике:

...

Читаешь эти строки и такое впечатление, что написаны они с позиции сегодняшнего времени охаивания советского строя. Просто не верится, что это пишет комсомолец Михалков, а он ещё был в то время в комсомольском возрасте и, наверное, комсомольцем, сын поэта Михалкова, который писал в те годы в стихотворении «Мой друг»:

Его дворцы в столицах,
Его Артек в Крыму,
Все будущее мира
Принадлежит ему!
Он красный галстук носит
Ребятам всем в пример.
Он - девочка, он - мальчик,
Он - юный пионер!

Мне довелось работать в 1963 году в горкоме комсомола инструктором. Под моим началом, как отвечавшего за промышленный сектор, было более десяти тысяч комсомольцев города. Мы проводили массу городских мероприятий. Организовывали комсомольские свадьбы, рейды по общежитиям, проверки торговых точек, борясь с обвесами и обсчётами, контроль за работой транспорта, устраивали литературные вечера и многое другое. И никогда они не было бездушными мероприятиями. Комсомольцы любили на них бывать.

Но однажды нам в горком устроили по блату первым секретарём горкома молодого чинушу, который действительно всё делал ради галочки. И тогда я выступил на пленуме горкома комсомола с резкой критикой его работы. Члены пленума встретили моё выступление овацией. Но меня лишили всех постов: и члена пленума, и начальника штаба «Комсомольского прожектора», и председателя «Лёгкой кавалерии». Мне позже отказали в рекомендации в партию «ввиду проявленной политической близорукости».

Я написал в «Комсомольскую правду», и оттуда приехала корреспондент Вика Сагалова. Когда в горкоме комсомола узнали, по чьему письму она приехала, с нею не стали разговаривать. Но она поговорила со мной и с моими друзьями, и вскоре опубликовала статью «Правда для узкого круга», где полностью оправдала мои действия. И ещё одна комсомольская газета поддержала тогда меня.

Стало быть, прав я был, выступив открыто и откровенно. А что мы читаем у Никиты Михалкова? Вот его запись от 27 ноября 1972 года:

...

Спрашивается, а кто заставлял писать «безобразие»? Я тоже журналист, но всегда писал и пишу то, что думаю. А Никита Михалков, которого никто не тянул за язык, никто не заставлял писать, высказался по этому поводу так, говоря о своих читателях:

...

То есть ему ненавистно всё то, что хорошо другим людям, но никто не заставлял Никиту Михалкова, матроса срочной службы, становиться корреспондентом, о чём он сам пишет в книге по поводу отправки его в экспедицию:

...

Сам напросился писать о том, что в душе ненавидит. Создаётся такое впечатление – и оно, я думаю, верно, – что Никита Михалков жил и живёт как бы над народом, глядя на него свысока, в душе изначально презирая его. Причём презирает он и простой люд, и далеко не простой. Он подобно оракулу находится над всеми, всех поучая, всех критикуя, правда, зачастую в состоянии опьянения. На стр. 134 мы читаем:

...

Ненормативная лексика льётся у автора, как из рога изобилия, вместе с ненавистью к жизни, к строю, в котором он живёт. Он не в состоянии удержаться от них, когда говорит сам с собой. Возможно, он даже не замечает свой грязный язык и столь же грязные мысли, когда пишет о людях:

...

Казалось бы, тут тебе – артисту из Москвы, режиссёру-профессионалу, и карты в руки: развесели молодёжь, просвети её, расскажи о другой жизни. Но вместо этого, автор пишет дальше:

...

Поразительный человек Никита Михалков. Словно он состоит из двух личностей: одна – выступает перед публикой, пишет статьи в газеты, исполняет роли в кино и поёт песни о счастливой жизни в любимой стране, и другая – пишет дневник, в котором всё, что делает, ненавидит. Как же можно так жить, бесконечно раздваиваясь, как двуликий Янус, не понимая, зачем живёшь и чего хочешь от этих людей и этой страны? Ну, ушёл в прошлое Советский Союз, ушёл советский строй и что? Стал народ от этого лучше в Вашем понимании?

Я неожиданно для себя перешёл на личное обращение к режиссёру, чьи современные фильмы, снятые после развала СССР, большинство людей не смотрят, а, если смотрят, то потом плюются с отвращением.
Но вернёмся к дневниковым записям с современными мыслями, якобы высказанными 20 января 1973 года:

...

И правда, Гоголя бы сюда. Он бы нового Хлестакова с Никиты Михалкова списал, который думает одно, а делает другое. Мог бы получиться весьма комичный образ. Впрочем, смешного здесь мало.
Матрос Михалков принимает участие в походе по местам боевой славы. Но поход очень трудный. Тут и вертолёт, и собачьи упряжки, на которых хоть и едешь иногда, но часто приходится бежать за ними, когда мороз за пятьдесят градусов, когда от него смерзаются ресницы, а ночью так холодно, что тело коченеет и боишься заснуть и не проснуться, а потому разминаешь пальцы ног, ступни, колени и встаешь, и ходишь, чтобы не уснуть. Так фактически без сна проводишь ночь, чтобы потом ехать и бежать за собаками дальше, догоняя умчавшихся вперёд товарищей, которые не могут остановиться и подождать отставшего, ибо при любой остановке полозья саней тут же примерзают к едва покрытой снегом тундре. И матрос согласился, а точнее, напросился на этот поход только с целью помочь с оружием, помочь, как режиссёр, кинооператору в съёмках фильма о жизни местного населения, помочь своими заметками в печати. Не зря же в советской популярной песне о журналисте поётся:

Трое суток шагать,
Трое суток не спать
Ради нескольких Вложение = https://www.rulit.me/books/moi-dnevniki-read-446597-1.html

Ива́н Ти́хонович Посошко́в (1670 — 1726) — первый русский экономист-теоретик, мыслитель, публицист, предприниматель и изобретатель. Сторонник военных и экономических преобразований Петра I. Придерживался меркантилистских взглядов. Выступал за развитие промышленности и торговли, реформу налоговой системы (сокращение и упорядочение налогов) и денежного обращения (предлагал сделать его основой медные деньги, вместо серебра и золота), рациональное использование природных ресурсов, увеличение исследований месторождений полезных ископаемых. Впервые выступил с инициативой законодательной регламентации повинностей крепостных крестьян. Репрессирован (1725). Умер в Петропавловской тюрьме. Основное сочинение — социально-экономический трактат «Книга о скудости и богатстве» (1724, опубликован в 1842 г.) (из Википедии)
.............................................................
КНИГА О СКУДОСТИ И БОГАТСТВЕ
ГЛАВА 1
О ДУХОВНОСТИ

В духовном чине, аще будут люди неученые и в писании неискусные и веры христианские всесовершенного основания неведующии и воли божией неразумеющии, к тому же аще будут пьяницы и иного всякаго безъумия и безъчинства наполнены, то благочестивая наша христианская вера вся исказится и весьма испразднится и вместо древняго единогласнаго благочестия вси рать идутся в разногласныя расколы и во иные еретические веры.

От презвитерского небрежения уже много нашего российского народа в погибельные ереси уклонились. Большая бо часть склонилась в погибельный путь, в древнем же благочестии уже малая часть остается, ибо в Великом Новеграде едва и сотая часть обрящется ли древняго благочестия держащихъся. А презвитеров же и много во граде, обаче не пекутся о том, еже бы от таковыя погибели их отвратити и на правый путь направити, но есть еще и такие презвитери, что и потакают им, и того ради церквы все уже запустели. И так было до нынешпяго 723 года в церквах пусто, что и в недельный день человек, дву-трех настоящих прихожан не обреталося. А ныне архиерейским указом, слава богу, мало-мало починают ходить ко святей церкви. Где бывало человека по два-три в церкви, а ныне и десятка по два-три бывает по воскресным дням, а в большия праздники бывает и больше, и то страха рада, а не ради истиннаго обращения. И въпредь, аще подкрепления не будет, то вси по прежнему ходить к церквам не будут, велъми бо в них вкоренилась раскольницкая ересь.

А вся сия гибель чинится от презвитеров, ибо не токмо от люторские или от римския ереси, по и от самаго дурацкаго раскола не знают чем оправити себя, а их бы обличить и научить, как им жить и от пропасти адъския како ям изъбыть. Но и закрепить крепенько не разумеют, или не смеют, или на пенязи склоняются и небрегут о сем.

Не достави, господи боже мои, сего моего словесе но во-осуждение, еже дерзнут поносительно на пастырей своих писати. Сам весь ни пред богом, ни пред царем, ни пред-простым народом чем исправен, по токмо едино от м[н]епия моего припало желание, да нет ли из сего моего изъявления бог возрастит некое исправление.

Видел я в Москве презвитера из знатнаго дому боярина Лва Кириловича Нарышкина, что и татарке против ея задания ответу здраваго дать не умел. Что же может рещи сельской поп, иже веры христианския, на чем основана, не ведает?

И ради таковыя священнической неисправности надлежит о священницех великое попечение прюгожити, дабы презвитеры были всему благочестию опора и от ересей забрало, и от адских волков оборона и людей божиих о[т]влачимти бы от погибельных врат. Презвитеру подобает быть подобну апостолом христовым, чтоб они ни о здравии своем, ни о богатстве, ни о пище своей тако не пеклися, како о спасении душ человеческих, понеже бог всех погибших взыщет на них.

И ради таковаго исправления, мне ся мнят, его и. в-у надлежит постаратися о граматике, чтоб принудить ее выправить добрым расположением с самым добрым истолкованием, и тако дробно ее разобрать, чтоб всякие скрытности ясно отъкровенпыя были, и чтоб и без учителя можно познать всикия падежи и склонения и, тако исправя , напечатать бы их тысяч пять-шесть или десяток.

Ныне есть напечатано в Москве тысяч пять-шесть грамматик, да бог весть, какие на печатном дворе камандиры, напечатали се толь просто, что без учителя и орфографии не можно без учителя растолковати и научитися, чтоб по ней правописание разуметь. К тому ж еще и бумагу положили в них самую плохую, коя никуды кроме черных писем, по нужде что разве на такой бумаге календари печатать, потому что они на один только год печатаются. А грамъматика дело высокое и прочное, и того ради и печатать ее надлежит на самой доброй бумаги, чтобы она прочна была.

И во всех епархиях построить бы школы пространные и в те школы собрать всех поповых и дьяконовых и дьячковых и понамарских детей, от градских церквей и от уездных, от десятилетных. И буде которые отцы добром их в школы отпустить не похотят, то брать бы их и неволею и учить грамматике и всякаго книжнаго разума.

И положить о сем недвижимый предел: буде кой человек школьнаго учения не принял и грамматическаго разумения не научился, таковых бы отнюд во презвитеры и в дияконы не посвящати. Такии причетники цсрьковные пожелают презвитерства, то будет и тритцатилетные, в школы и без понуждения приходя, учитися и учением своим будут поспешати. И таковые люди годы и в два-три научится могут, понеже себя ради будут поспешати и с охотою учится имут.

И которой из них учение грамматическое твердо приимет, а летами своими гон, то таковых надлежит и риторики поучить или и философии. И тии не токмо во през-витерской сан, но во архииерейство будут годны и учителями могут застати.

И таковым способом вся Россиа может умудриться не весьма многими леты. И сие преславное дело трудно токмо начати, да основати, а тамо будет оно уже само правитися, понеже и учение грамъматическое и прочиих наук умным и острым людям вельми охотно и любезно бывает.

А аще сие утвердится, еже во презвитерство неучившихъся в школах не посвящати, то не мочно будет того миновата, еже бы желающему презвитерства не поучится в школе, то я чаю, что друг друга будут учением своим и дредваряти.

А аще и в манастырях во аргимандриты и во игумны, не бывших в школьном учении не посвящити - же, то многия и иноки будут граматическаго учения касатся и всякому книжному разумению внимати, а в возрасте сущим паче грамматическаго учения потребно книжное разумение. И того ради вельми потребно инокам до школы ходити и тамо от духовного учителя учитися и вразумлятися всякому благочестию и страху божию и священная писания толковати и всякому доброму нраву навыкати и в доспытаныях подтверждатися.

А егда грамотники и всякаго благоразумия научатся и книг божественнаго писания начтутся, то не то что раскольнику, но и лютору и римлянину, могут отъпор дать и уста их заградить, понеже вен они от истинаго христианства совратились, и бродят вси, яко козлята, по непроходимым дебрям и по неудобным возшествия стреминам, я тако в далекия пути зашли, что и возвратитися к прежнему благочестию не могут.

И егда священничестяи дети и прочие церковники научатся грамматическаго учения, и книжного разумения навыкнут всесовершенно, то и о пастве своей прилежнее будут нещяся, дабы адъския волки не рассудили их.

А ныне истинно таковых презвитеров много, [ч]то не то, чтобы кого от неверия в веру привести, но и того не знают, что то есть речение вера, и не до сего ста, но есть и таковые, что и церьковные службы, како прямо отправити, не знают, да и знать не по чему: печатнаго двора справщики от питья и от роскошного житья утыли и не хощут яснаго изъявления о всяком церковном служении напечатать, чтобы всякой мог разумети, как что отьправляти. Но токмо той презвитер мало-мало и может прямо отъправляти, кой довольное время побудет в городе при соборе или при разумном презвитере в подначальстве, но тот кто лише может по надлежащему службу церьковнуго отправити, А буде кой под началом не много побыл, тот ничего по книгам отправить не может.

А по прямому делу надлежало о всяком служении напечатать в тех же служебных книгах ясно, дабы и простолюдин мог разумети, как что отправит А ныне многия наугад отправляют, как кому примыслитца. И сие стало не [ве]сьма добро, что так деетца и того ради и во градех и церквах многое несогласие бывает, а о сильных и дивить нечего.

И ради совершеннаго в церьковных служениях исправления о всякой службе надлежит в тех же служебных книгах напечатать мелкою печатью тонкостное расположение, как коя служба или действо какое начать и как отправить и совершить. И аще обо всем будет ясно напечатано, то во всех церьквах не токмо во градских одних, но и в засельских всякое служение отправлятися имать согласно.

И ради всесовершенного исправления не можно пробыть, еже б не напечатать тонкастнаго расположения о всяком священнодействии, а в совершенные школы послать учителей иноческаго чина и мирскаго, кии грамъматическаго учения искусны, и других учителей к ним, кии книжнаго разумения искусил и церьковнаго круга павычни и кии в божественном писании силу знающий, еже непонемая речения могли разсуждати.

И грамматические бы учители учили своего учения грамъматическаго до обеда, или до полудни. А по полудни бы те другие учители, иже божественнаго писания искусни, учили б их страху божию и книжному чтению и церьковному обхождению, паче того, как бога знать и как его почитать и как к нему молитвы своя приносити, и божественна литоргия с каковым страхом служити, и в действиях тоя святыя литургии, как к богу ум свой возводити и детей своих духовных пасти, чтобы от паствы им адъския волки не разхитили, и сверъх того учения давали бы им книги читать духовные и гражданские и бытейские. И того ради надлежит библии напечатать не малое число, и во все школы книг по пяти-шти разослать, такожде маргаритов соборников учительных, евангелиев толковых и апостольских бесед и четьих миней, а радя церковнаго служения месячные минея я прочих, кии в церьковном служении употребляются, дабы в школе будучи, научялися прежде приятия священства всего церъковнаго служения и управления здраваго.

И ради утверждения в вере и ради охранения от люторския и калвянския я от протчих иконоборцов напечатать книг, колико надлежит, «Камень Веры», иже блаженныя памяти преосвященный рсзанский митрополит Стефан Еворский сочинял, и книг по пяти-шти в школу отослать, и чтобы тот многоценный Камень желающий презвитерства затвердили его на память, чтобы о всяком ответе помнил изусть сказать, такожде и иноки, желающий во благочестии жити. А негля случится коему во архиереях быти и, в том сане будучи, весьма паче презвитерскаго той святой Камень во устех яметя, чтобы тыим каменей могли изоустно еритическяя челюсти сокрушати. Ради же обличения раскольнича книгу «Розыске и «Зеркало Очевидное», иже-раскольниче блядословие обличают я всю их неправость ясно показуют, паче же книгу, названную «Пращею», дабы ис тоя пращи камением духовным, испущеным далече их прогнати и без вести ях сотворити, дабы они во двор овец стада, христова не влезли и христовых овец не вреждали бы. И тыих книг Розыска и Пращя и Зеркало, буде будет принято к печати, книг по пяти-шти в школу разослать же.

А не худо бы и на иные еретические веры, па римляцскую, на унеятскую, на армянскую и на древние ереси, яко на арианскую, на несториеву, на аполлинариеву, на евтихееву, на севирову и на прочие, кии уже и истребишася, напечатать изъявления, дабы наши пастыри вся та лукаваго диавола стрелы разумели и возразить их чем знали. И аще презвитеры будут всех вер еретических силу знатя, и будут разуметь, чем их обличить и чем себя от них оградить, то свое стадо могут от тыих волков адъских охранити.

А буде кой презвитер еретических вер в конец знать не будет, то и уличять ему их ересей невозможно. Того бо ради и святый апостол Павел написал, еже подобает в нас ересем быти. Яве есть, яко того ради написал, дабы мы, ведая их ереси, могли их уличить и их же орудием самих их побеждати и, зная их ереси, могли бы мы от них остеречи себя.

И все школьники читали бы книги неспешно, но с самым вниманием, дабы чтомое мог разумети и памятствовати. И кой ученик невнятно будет читати, то той учитель, кой ко чтению и вразумлению книжному приставлен, непрестанно их понуждал и вразумлял, как их вразумительно читать и чего не дознают, толковал бы им. И кои книги кто читает, от тех бы книг спрашивал их по одинкам и внимал бы, каково кто памятно сказывает, и той учитель в памятную б книгу записывал, кто каков есть.

И буде кой ничего сказать не помнит, и тому чинил бы наказание и велено бы ему в другой ряд прочести. И буде и в другой ряд прочтет, а что читал, не помнит, то яве есть, еже тот во презвитерство не будет годен.

А кии впятно и памятно будут читать, тем надлежит давать читать книги церковнаго круга, месячные минеи и триоди и осмогласники, и прочно, иже во святей церковной службе употребляются. А чаю не худо бы и летописных книг дать им почитать, чтобы обо всем знали, что досюль бывало.

И тыи школьники по чтении книжном под вечер по часу место учились бы писать, чтобы все школьники читать и писать добре умели скорописью и уставом.

А в день недельный велели бы им чинить между собою доспытации от священных писаний. А учители оба бы слушали и внимали, кто каков в разуме и в разумении святаго писания, и каково кто разсуждает, все бы то впредь для памяти записывали, а и того смотрили бы, кто к какому делу склонен, к духовному ли или к светскому.

И буде кой ученик склонен к духовностии и писания святыя разсуждает здраво, то тех бы отличали в особливость и давать им книги читать о чине священства и учить их уже прилежнее, как им стадо христовых овец пасти, и как им духовных детей в пастве своей блюсти.

И аще книга «Отеческаго Завещания» принята к печати будет, еже аз сыну своему, Николаю, сочиних, то надлежит готовящемуся во презвитерство и се дать читать, понеже тамо положено отчасти, как презвитеру духовенство свое вести, и не токмо единому презвитеру, но тако и простому монаху жить, и како во архимандритах будучи, как братия пасти и как себя вести и что подобает и архиерею творити, и каковым способом раскольников изтребляти, и как и мирянам душеполезно жиги, и как и детей своих малых учити, дабы отцу не на пагубу они были, и как между собою любовь хранитн, и как правда творити, и как бога любити, и как молитвы своя к нему приносити, и как ему угождати. Вся суть тамо изъявлена, поелику бог даровал ми проразумети.

И егда куды потребуют презвитсра, то из тыих бы учеников отсылать во презвитерство не по отечеству, ни по богатству, ниже по прошению прихожан, но по разуму и по истинному священства достоинству. И достинство бы того школьника и одъписы вались оба тыл учителя, еже он годен во презвитерской сан...

Продолжение в https://www.rulit.me/books/kniga-o-skudosti-i-bogatstve-read-171751-4.html